РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО
Сбылось пророческое слово,
Настал желанный, чудный час!
На своде неба голубого
Звезда блестящая зажглась!
Глухая полночь!.. В Вифлееме
Пещера пастырей стоит,
А в ней, обещанный издревле,
Младенец в пеленах лежит.
С глубоким чувством умиленья,
С любовью многою в очах!..
Над ним склонились Матерь-Дева
И кроткий старец в сединах!..
А там, высоко, хор Небесный
В хвалебных гимнах "мир" поет.
Он о рождении чудесном
Благую весть земле несет
****
Когда из врат святого Рая
Был изгнан падший человек,
Стал кочевать он в край из края,
Вдали от райских кущ и рек.
Он населил леса и горы,
Поморья, степи и луга;
Повсюду с ближним вел раздоры,
И в брате видел он врага.
И вот поработил он брата.
С природой в тягостной борьбе
Добыл свободы он и злата
И поклонился сам себе.
Но страсти, смуты и невзгоды
Разбили в нем душевный мир.
И стал шататься древний мир
В избытке рабства и свободы...
Но вот на землю Он пришел,
Людскую долю Сам изведал,
И людям новый Он глагол
Из уст Божественных поведал.
И каждый, кто внимать хотел,
То слово новое услышал
И для высоких чувств и дел
На новый путь и подвиг вышел.
Больному язвы он омыл,
Согрел нагого в день холодный,
В тюрьме страдальца посетил,
И был накормлен им голодный.
Распродал он достаток свой
И с неимущим поделился:
И вновь к нему души покой
И рай забытый воротился.
Опять легко вздохнула грудь,
И человек тепло и свято
Благословил свой трудный путь
И во враге увидел брата...
Но шли века, неслись года,
Забылась заповедь Христова;
Среди борьбы, забот, труда
Душевный рай утрачен снова.
Вернем же снова мир души,
Оставим хоть на миг усердье
К земным заботам - и в тиши
Смиренным делом милосердья
Почтим святое Рождество
Того, Кто вызвал в нас сердечность,
Явивши в Боге - человечность
И в человеке - Божество!
Ф. В. Черниговец
****
Лежит Он в яслях тих, прекрасен,
С улыбкой дивной на устах,
И Божий Промысел так ясен
В Его Божественных чертах.
Пред Ним в раздумии глубоком
Сидит Его Святая Мать
И зрит в чертах духовным оком
Страданий будущих печать!..
И в этот час его рожденья,
Великой ночи поздний час,
Раздался с неба трубный глас
И хора ангельское пенье.
То хоры Ангелов толпой,
Слетевши к Божьему Чертогу,
Запели "Слава в вышних Богу!",
И песне дивной и святой
Природа чуткая внимала
И вся, казалось, трепетала,
Исполнясь радостью живой.
С. Киснемский
****
В НОЧЬ РОЖДЕСТВА
В пещере убогой, незримо для мира,
Свет миру во тьме засиял:
Родился Учитель и правды, и мира;
Он цепи греха расковал...
Звездой в Вифлеем озарилась дорога,
Блистая небесной красой.
Хор Ангелов славил Великого Бога
В торжественной песне святой,
Рождение Света во тьме возвещая
Смиренным, простым пастухам.
И тайна Божественной ночи святая
Открылась пытливым умам:
С дарами спешили волхвы от Востока
Царю поклониться Небес...
Мир, спавший в оковах греха и порока,
Не видел сих дивных чудес...
Заря беззакатная мир озарила!
И в злобе низверженный дух трепетал:
Он знал, как могуча рожденная сила, -
Победы он Крест прозревал!
М. О. Розов
**** 
НА ДЕНЬ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА
Струятся воды Иордана,
Безмолвны скаты гор, тихи...
Во мгле полночного тумана
Не спят, не дремлют пастухи...
Недвижны ночи хмурой тени...
Стада пасутся средь равнин...
И гул и шум людских селений
Не будит сумрачных вершин.
Куда-то тихо уплывая,
Бледнеет темных туч гряда...
Всех ярче звезд одна сияя,
Выходит на небе звезда.
Как будто луч в долине мглистой
Блеснул сияньем золотым...
В одежде Ангел серебристой
Явился к пастырям простым.
Его глаза огнем сияли...
Свет разгорался от чела...
И за спиною трепетали
Два белоснежные крыла.
И так вещал нагорный житель
Дрожавшим в страхе пастухам:
"Не бойтесь вы... Рожден Спаситель,
Я возвещаю радость вам.
Христос в пещере там родился,
Лежит Младенец в пеленах..."
Так возвестивши, Ангел скрылся
В эфира легкого волнах...
И свод небес раскрылся синий
Шатром безбрежно-голубым...
Полились тихо над пустыней
Вкруг славословья Херувим.
Огнями мир горел надзвездный,
Хвалы к Творцу миров неслись...
И в песне радостной и нежной
Все хоры Ангелов слились...
Свет озарял холмы, дорогу,
И хор, невидимый во мгле,
Запел вдруг: "Слава в Вышних Богу
И вечный мир Его земле!"
Померкло чудное виденье,
Молитва стихла в вышине...
И пастухи на поклоненье
Шли, славя Бога в тишине.
К. Смирнов
****
Тревожно смутным сном спала
Под сенью римского орла,
К стыду вздыхавших иудеев,
Отчизна храбрых Маккавеев.
Давно в ней смолк воинский клик,
Сошла, как в гроб, ее свобода,
И в прежний братский дух проник
Раздор, как язва, средь народа.
Израиль, пав, изнемогал
Вблизи священных мест Сиона,
И в мертвых словесах закона
Он духа жизни не искал,
Но верил сердцем в обновленье
И ждал - взойдет над ним заря,
Когда Мессии появленье
С мечом победного царя
И с блеском велелепной славы
Соединит их племена,
И вновь наступят времена
Счастливых дней для их державы.
Алмазным царственным венцом
Сияла в небе голубом
Над усыпленною страною
Луна, дивя своей красою,
Сверкали звезды в вышине,
Шумел порою ветр прохладный,
Стада, столпившись в тишине,
Вкушали сладкий сон, отрадный;
Сидели пастыри вкруг них,
Друг другу речь передавая
И, временем, в костры бросая
Остатки хворостин сухих.
Вдруг свод небесный осветился
Сияньем радужных лучей,
И к бедным пастырям спустился
С высот лазоревых полей,
Богатством славы окруженный,
В венке из ярких звезд златых,
Один из Ангелов святых
С глаголом вести вожделенной.
" Благословенье небесам:
Не бойтесь, - рек, - скажу я вам
Великую народу радость -
Явил Господь Всевышний благость,
Исполнился пророчеств глас:
В вертепе скромном Вифлеема
Христос родился в этот час -
Царь Вышний горнего Эдема!
В Младенце, в яслях повитом,
Словес найдете исполненье".
И вдруг с небес раздалось пенье,
Слетелись Ангелы кругом.
Их лик торжественно-молебный
Вознес Творцу и Богу Сил
Гимн благодарственно-хвалебный
И небом землю огласил.
Затем все Ангелы сокрылись,
Блестящий сонм духов исчез
В бездонной синеве небес -
И чуду пастыри дивились.
Не пышность царского дворца,
Не блеск державного венца,
Не трон златой и не порфиру
Я описать желаю миру.
Я гордых слов не нахожу,
Но, чувством сердца умиленный,
С восторгом сердца и в слезах
Я вижу, с радостной душою,
В убогих яслях, предо мною,
Лежит Младенец в пеленах:
Сияет светлою красою
Его небесно-кроткий лик,
К Нему с любовию святою
Взор юной Матери приник.
В волненьи чувств глубоко-нежных
Взирает на Него Она,
И вся душа Ее полна
Надежд святых и безмятежных.
Ничтожный, жалкий, бедный мир,
Безумства, гордости кумир,
Страстей бесстыдством упоенный,
Как принял Ты Творца Вселенной?
Разврата огнь в твоих стенах,
Твои сыны в грехах погрязли,
А ты безумствуешь в мечтах!
Что ж дал Творцу? Вертеп и ясли?!
Господь миров, Создатель мой!
С глубоким чувством умиленья,
Пред славой Твоего смиренья
Склоняюсь в прах своей главой.
Вертеп и ясли - пусть уроком
Мне будут в дольней жизни сей,
Когда я гордости потоком
Умчусь по прихоти страстей.
А Ты, Святая Матерь Бога,
Земную горесть услади
И сына праха приведи
Под сень Небесного Чертога.
А. Огильви 
 
****
ВОЛХВЫ
В сияньи звездном к дальней цели
Спешит усердный караван.
И вот леса зазеленели,
Засеребрился Иордан,
Вот башни стен Иерусалима,
Громады храмов и дворцов,
Но горний свет неугасимо
Зовет все дальше мудрецов.
Струит звезда над Палестиной
Лучи прозрачные свои...
Вот над угаснувшей долиной
Гора пророка Илии.
Все ниже, ниже свет небесный,
Вот Вифлеем - холмов гряда...
И над скалой пещеры тесной
Остановилася звезда.
Лучи небесные погасли,
Янтарный отблеск фонаря
Чуть озаряет ложе-ясли
Новорожденного Царя.
Волхвами вещий сон разгадан,
Открылся Бог Своим рабам.
И смирну, золото и ладан
Они несут к Его стопам.
Младенец внемлет их рассказам.
Небесный луч им светит вновь:
В очах Христа - предвечный разум,
В улыбке - вечная любовь.
К. Льдов
 
****
В НОЧЬ ПОД РОЖДЕСТВО
Как ризой белой, снеговым покровом
Окутаны леса, и долы, и поля...
Под ледяным дыханием суровым
В безмолвии глубоком тихо спит земля...
Застывшею слезою иней серебрится,
Не шелохнет ветвями сонный лес...
Сквозь снежные вершины в глубь него глядится
Лучистый месяц с высоты небес...
В седую даль дорога убегает,
Я вглядываюсь в призрачную мглу...
"Спеши, ямщик, уж праздник наступает!
Скорей, скорей к родимому селу!"
Бегут лошадки дружною рысцою,
Все инеем покрыто снеговым...
Их бег опережая легкою мечтою,
Я мыслью уношусь к местам мне дорогим!
И грезится мне храм... огнями весь сияет
Под сенью серебром разубранных дерев...
"Се, Дева днесь Предвечного рождает!.."
- Звучит торжественно-молитвенный напев...
И облака клубятся фимиама...
Усердно крестится молящийся народ...
Вот посреди наполненного храма
Священник "величанье" празднику поет.
И чудится: вокруг меня, в безмолвной,
Таинственной, прозрачной полумгле,
Рождаются, плывут и тают звуков волны,
Как отголоски Неба на земле!
Под снежной пеленой, под ризой непорочной,
В сияньи месяца спят долы и леса...
"Гони, ямщик!.. Уж нам звездой полночной
О Рождестве вещают небеса!.."
Е. Львова
****
СОЧЕЛЬНИК В ЛЕСУ
Ночь. Мороз. Сверкают звезды
С высоты небес.
Весь в снегу, как в горностаях,
Дремлет тихий лес.
Тишина вокруг. Поляна
Спит в объятьях сна,
Из-за леса выплывает
На дозор луна,
Звезды гаснут. С неба льются
Бледные лучи,
Заискрился снег морозный
Серебром парчи.
Широко раскинув ветви,
В шубе снеговой
Посреди поляны елка
Ввысь ушла стрелой. 
На красавицу лесную
Лунный свет упал,
И огнями лед кристаллов
В ветках заиграл.
Бриллиантовые нити
В хвое заплелись,
Изумруды и рубины
На снегу зажглись.
Ясной звездочкой у елки
Светится глава...
Наступает день великий -
Праздник Рождества!
Н. Хвостов
 
****
Над серебряной равниной,
Освещенною луной,
Древний храм златой вершиной
Блещет ярко предо мной.
Хладный воздух зимней ночи,
Темно-синий свод небес,
Бриллиантовые очи
Этих звезд, и мир чудес,
Что за ними созерцает
Сердце верою живой, -
Все меня располагает
К умиленью пред Тобой!
В преполовеньи ночи чудной
От превыспренных высот
К сей юдоли нашей скудной
Слово Божие сойдет,
От престолов царских Ратник
Не мечом вооружен
И не в медь закован латник,
Благодатью облечен.
Судия, но не каратель
В мир ниспослан от Тебя.
Он погибших душ Взыскатель
Сам за них предаст Себя.
Из-за яслей Крест сияет,
Кровь струится... Иисус
Человека искупает
От греховных рабских уз.
Он - Младенец - научает
Чистоте меня Своей
И с Креста Он призывает
К распинанию страстей.
Яслям Агнца поклоняюсь,
Лобызаю Крест святой.
Ночь преходит... озираюсь:
Звезды блещут надо мной,
Звонкий воздух разливает
Шумный колокольный глас,
Древний храм в огнях блистает...
Сладкий, мирный, дивный час!
Архиепископ Леонид (Краснопевков)
 
****
ИММАНУ- ЭЛЬ (С НАМИ БОГ)
Во тьму веков та ночь уж отступила,
Когда, устав от злобы и тревог,
Земля в объятьях неба опочила
И в тишине родился С-нами-Бог.
И многое уж невозможно ныне:
Цари на небо больше не глядят,
И пастыри не слушают в пустыне,
Как Ангелы про Бога говорят.
Но вечное, что в эту ночь открылось,
Несокрушимо временем оно,
И Слово вновь в душе твоей родилось,
Рожденное под яслями давно.
Да! С нами Бог - не там, в шатре лазурном,
Не за пределами бесчисленных миров,
Не в злом огне, и не в дыханьи бурном,
И не в уснувшей памяти веков.
Он здесь, теперь, - средь суеты случайной,
В потоке мутном жизненных тревог.
Владеешь ты всерадостною тайной:
Бессильно зло, мы вечны, с нами Бог!
Вл. Соловьев
****
В РОЖДЕСТВЕНСКУЮ НОЧЬ
О, как бы я желал, огнем пылая веры
И душу скорбную очистив от грехов,
Увидеть полумрак убогой той пещеры,
Где воссияла вечная Любовь.
Где, над Христом склонившись, Дева Пресвятая
Взирает на Младенца взглядом, полным слез,
Как будто те страданья прозревая,
Что принял на кресте за грешный мир Христос!
О, как бы я хотел облить слезами ясли,
Где возлежал Христос-Младенец, и с мольбой
Припасть - молить Его о том, чтобы погасли
И злоба, и вражда над грешною землей,
Чтоб человек, озлобленный, усталый,
Истерзанный жестокою борьбой,
Забыл больного века идеалы
И вновь проникся верою святой, -
О том, чтоб и ему, как пастырям смиренным,
В Рождественскую ночь с небесной высоты
Звезда чудесная огнем своим священным
Блеснула, полная нездешней красоты, -
О том, чтоб и его, усталого, больного,
Как пастырей библейских и волхвов,
Она вела в ночь Рождества Христова
Туда, где родились и Правда, и Любовь.
В. Иванов
 
****
В эту ночь земля была в волненьи:
Блеск большой диковинной звезды
Ослепил вдруг горы и селенья,
Города, пустыни и сады.
Овцы, спавшие на горном склоне,
Пробудившись, увидали там:
Кто-то светлый, в огненном хитоне
Подошел к дрожащим пастухам.
А в пустыне наблюдали львицы,
Как дарами дивными полны
Двигались бесшумно колесницы,
Важно шли верблюды и слоны.
И в числе большого каравана,
Устремивши взоры в небосклон,
Три царя в затейливых тюрбанах
Ехали к кому-то на поклон.
А в пещере, где всю ночь не гасли
Факелы, мигая и чадя,
Белые ягнята увидали в яслях
Спящее прекрасное Дитя.
В эту ночь вся тварь была в волненьи:
Пели птицы в полуночной мгле,
Возвещая всем благословенье,
Наступленье мира на земле.
 
А.Хомяков
 
****
Звезда сияла на востоке,
И из степных далеких стран
Седые понесли пророки
В дань злато, смирну и ливан.

Изумлены ее красою,
Волхвы маститые пошли
За путеводною звездою
И пали до лица земли.

И предо мной, в степи безвестной,
Взошла звезда Твоих щедрот:
Она свой луч в красе небесной
На поздний вечер мой прольет.

Но у меня для приношенья
Ни злата, ни ливана нет, —
Лишь с фимиамом песнопенья
Падет к стопам Твоим поэт.
 
А.А.Фет
****
Ночь в сочельник

Ночь близка, и робко звезды
Зажигают небеса,
И под снегом, притаившись,
Дремлют темные леса.
 
Не встречает ночь, как прежде, —
Сумрак ласковой весны,
Шорох трав и блеск зарницы,
Лепет листьев и волны.
 
Все молчит в пустыне снежной,
Ночь блестящая мертва, —
И плывет в мерцанье ночи —
Светлый праздник Рождества…
 
И как будто издалека,
В этот радостный канун
Слышны песни сил небесных,
Точно звуки райских струн.
 
И сулят святые звуки
Мир озлобленным сердцам
И земли благословенье;
И святыню – небесам!..
 
А. Федоров
 
****
Благовестие
 
Веют в темном мире
Скорби и бессилья
Ангельские хоры,
Ангельские крылья.
 
Озарились ясно
Песнью благостыни
И холмы, и долы
В скудной Палестине.
 
Слышится та песня
В шири небосклона
От вершин Ливана
До струи Кедрона...
 
Мудрецы с Востока,
К радости всемирной,
Держат путь с дарами -
С ладаном и смирной...
 
Под святые звуки
Горнего напева
Озарился сумрак
Каменного хлева.
 
А в забытых яслях
Ярче век от века
Светит лик Младенца -
Богочеловека...
 
Двадцати столетий
Пронеслась громада,
Но душа все так же
Вдохновенно рада.
 
Но на сердце так же
При воспоминаньи
Легче груз заботы
И светлей страданье.
 
И парит над миром
Скорби и бессилья
Ангельские хоры,
Ангельские крылья!
 
А.Коринфский
 
****
В яслях лежит Ребенок.
Матери нежен лик.
Слышат волы спросонок
Слабенький детский крик.
 
Придет Он не в блеске грома,
Не в славе побед земных,
Он трости не переломит
И голосом будет тих.
 
Не царей назовет друзьями,
Не князей призовет в совет —
С галилейскими рыбаками
Образует Новый Завет.
 
Никого не отдаст на муки,
В узилища не запрет,
Но Сам, распростерши руки,
В смертельной муке умрет.
 
И могучим победным звоном
Легионов не дрогнет строй.
К мироносицам, тихим женам,
Победитель придет зарей.
 
Со властию непостижимой
Протянет руку, один,
И рухнет гордыня Рима,
Растает мудрость Афин.
 
В яслях лежит Ребенок.
Матери кроток лик.
Слышат волы спросонок
Слабенький детский крик…
 
А. Солодовников
 
****
То были времена чудес,
Сбывалися слова пророка;
Сходили ангелы с небес!
Звезда катилась от востока;
Мир искупленья ожидал -
И в бедных яслях Вифлеема,
Под песнь хвалебную Эдема,
Младенец дивный воссиял...
 
Л.Мей
 
****
Рождественская звезда
 
Стояла зима. Дул ветер из степи.
И холодно было Младенцу в вертепе
На склоне холма.
Его согревало дыханье вола.
Домашние звери
Стояли в пещере,
Над яслями тёплая дымка плыла.
 
Доху отряхнув от постельной трухи
И зёрнышек проса,
Смотрели с утёса
Спросонья в полночную даль пастухи.
 
Вдали было поле в снегу и погост,
Ограды, надгробья,
Оглобля в сугробе,
И небо над кладбищем, полное звёзд.
 
А рядом, неведомая перед тем,
Застенчивей плошки
В оконце сторожки
Мерцала звезда по пути в Вифлеем.
 
Она пламенела, как стог, в стороне
От неба и Бога,
Как отблеск поджога,
Как хутор в огне и пожар на гумне.
 
Она возвышалась горящей скирдой
Соломы и сена
Средь целой вселенной,
Встревоженной этою новой звездой.
 
Растущее зарево рдело над ней
И значило что-то,
И три звездочёта
Спешили на зов небывалых огней.
 
За ними везли на верблюдах дары.
И ослики в сбруе, один малорослей
Другого, шажками спускались с горы.
И странным виденьем грядущей поры
Вставало вдали всё пришедшее после.
 
Все мысли веков, все мечты, все миры,
Всё будущее галерей и музеев,
Все шалости фей, все дела чародеев,
Все ёлки на свете, все сны детворы.
 
Весь трепет затепленных свечек, все цепи,
Всё великолепье цветной мишуры…
 
…Всё злей и свирепей дул ветер из степи..
…Все яблоки, все золотые шары.
 
Часть пруда скрывали верхушки ольхи,
Но часть было видно отлично отсюда
Сквозь гнёзда грачей и деревьев верхи.
Как шли вдоль запруды ослы и верблюды,
Могли хорошо разглядеть пастухи.
- Пойдёмте со всеми, поклонимся чуду, -
Сказали они, запахнув кожухи.
 
От шарканья по снегу сделалось жарко.
По яркой поляне листами слюды
Вели за хибарку босые следы.
На эти следы, как на пламя огарка,
Ворчали овчарки при свете звезды…
 
Морозная ночь походила на сказку,
И кто-то с навьюженной снежной гряды
Всё время незримо входил в их ряды.
Собаки брели, озираясь с опаской,
И жались к подпаску, и ждали беды.
 
По той же дороге, чрез эту же местность
Шло несколько ангелов в гуще толпы.
Незримыми делала их бестелесность,
Но шаг оставлял отпечаток стопы.
 
У камня толпилась орава народу.
Светало. Означились кедров стволы.
- А кто вы такие? – спросила Мария.
- Мы племя пастушье и неба послы,
Пришли вознести Вам обоим хвалы.
 
- Всем вместе нельзя. Подождите у входа.
Средь серой, как пепел, предутренней мглы
Топтались погонщики и овцеводы,
Ругались со всадниками пешеходы,
У выдолбленной водопойной колоды
Ревели верблюды, лягались ослы.
 
Светало. Рассвет, как пылинки золы,
Последние звёзды сметал с небосвода.
И только волхвов из несметного сброда
Впустила Мария в отверстье скалы.
 
Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,
Как месяца луч в углубленье дупла.
Ему заменяли овчинную шубу
Ослиные губы и ноздри вола.
 
Стояли в тени, словно в сумраке хлева,
Шептались, едва подбирая слова.
Вдруг кто-то, в потёмках, немного налево
От яслей рукой отодвинул волхва,
И тот оглянулся: с порога на Деву,
Как гостья, смотрела звезда Рождества.
 
Б.Л. Пастернак
****
Рождество
 
Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Звезда светила ярко с небосвода.
Холодный ветер снег в сугроб сгребал.
Шуршал песок. Костер трещал у входа.
 
Дым шел свечой. Огонь вился крючком.
И тени становились то короче,
то вдруг длинней. Никто не знал кругом,
что жизни счет начнется с этой ночи.
 
Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Крутые своды ясли окружали.
Кружился снег. Клубился белый пар.
Лежал младенец, и дары лежали.
 
И.А.Бродский
****
Рождество 1963 года
 
Спаситель родился
в лютую стужу.
В пустыне пылали пастушьи костры.
Буран бушевал и выматывал душу
из бедных царей, доставлявших дары.
Верблюды вздымали лохматые ноги.
Выл ветер.
Звезда, пламенея в ночи,
смотрела, как трех караванов дороги
сходились в пещеру Христа, как лучи.
 
И.А.Бродский
****
24 декабря 1971 года
 
В Рождество все немного волхвы.    
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
производит осаду прилавка
грудой свертков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.

Сетки, сумки, авоськи, кульки,
шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
в Вифлеем из-за снежной крупы.
 
И разносчики скромных даров
в транспорт прыгают, ломятся в двери,
исчезают в провалах дворов,
даже зная, что пусто в пещере:
ни животных, ни яслей, ни Той,
над Которою — нимб золотой.
 
Пустота. Но при мысли о ней
видишь вдруг как бы свет ниоткуда.
Знал бы Ирод, что чем он сильней,
тем верней, неизбежнее чудо.
Постоянство такого родства —
основной механизм Рождества.
 
То и празднуют нынче везде,
что Его приближенье, сдвигая
все столы. Не потребность в звезде
пусть еще, но уж воля благая
в человеках видна издали,
и костры пастухи разожгли.
 
Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель. Все лица, как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
Кто грядет — никому непонятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать пришлеца.
 
Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца, и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь — звезда.
 
И.А.Бродский
****
Рождественская звезда
 
В холодную пору, в местности, привычной скорей к жаре,
чем к холоду, к плоской поверхности более, чем к горе,
Младенец родился в пещере, чтоб мир спасти;
мело, как только в пустыне может зимой мести.
Ему все казалось огромным; грудь матери, желтый пар
из воловьих ноздрей, волхвы — Бальтазар, Каспар,
Мельхиор; их подарки, втащенные сюда.
Он был всего лишь точкой. И точкой была звезда.
Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака,
на лежащего в яслях ребенка издалека,
из глубины Вселенной, с другого ее конца,
звезда смотрела в пещеру. И это был взгляд Отца.
 
И.А.Бродский
****
«Представь, чиркнув спичкой, тот…»
 
Представь, чиркнув спичкой, тот вечер в пещере,
используй, чтоб холод почувствовать, щели
в полу, чтоб почувствовать голод -- посуду,
а что до пустыни, пустыня повсюду.
 
Представь, чиркнув спичкой, ту полночь в пещере,
огонь, очертанья животных, вещей ли,
и -- складкам смешать дав лицо с полотенцем --
Марию, Иосифа, сверток с Младенцем.
 
Представь трех царей, караванов движенье
к пещере; верней, трех лучей приближенье
к звезде, скрип поклажи, бренчание ботал
(Младенец покамест не заработал

на колокол с эхом в сгустившейся сини).
Представь, что Господь в Человеческом Сыне
впервые Себя узнает на огромном
впотьмах расстояньи: бездомный в бездомном.
 
И.А.Бродский
****
«Не важно, что было вокруг…»
 
Не важно, что было вокруг, и не важно,
о чём там пурга завывала протяжно,
что тесно им было в пастушьей квартире,
что места другого им не было в мире.
 
Во-первых, они были вместе. Второе,
и главное, было, что их было трое,
и всё, что творилось, варилось, дарилось
отныне, как минимум, на три делилось.
 
Морозное небо над ихним привалом
с привычкой большого склоняться над малым
сверкало звездою - и некуда деться
ей было отныне от взгляда младенца.
 
Костёр полыхал, но полено кончалось;
все спали. Звезда от других отличалась
сильней, чем свеченьем, казавшимся лишним,
способностью дальнего смешивать с ближним.
 
И.А.Бродский
****
Presepio
 
Младенец, Мария, Иосиф, цари,
скотина, верблюды, их поводыри,
в овчине до пят пастухи-исполины
– все стало набором игрушек из глины.
 
В усыпанном блестками ватном снегу
пылает костер. И потрогать фольгу
звезды пальцем хочется; собственно, всеми
пятью – как Младенцу тогда в Вифлееме.
 
Тогда в Вифлееме все было крупней.
Но глине приятно с фольгою над ней
и ватой, разбросанной тут как попало,
играть роль того, что из виду пропало.
 
Теперь ты огромней, чем все они. Ты
теперь с недоступной для них высоты
– полночным прохожим в окошко конурки –
из космоса смотришь на эти фигурки.
 
Там жизнь продолжается, так как века
одних уменьшают в объеме, пока
другие растут – как случилось с тобою.
Там бьются фигурки со снежной крупою,
 
и самая меньшая пробует грудь.
И тянет зажмуриться, либо – шагнуть
в другую галактику, в гулкой пустыне
которой светил – как песку в Палестине.
 
И.А.Бродский
****
Сегодня будет Рождество,
весь город в ожиданьи тайны,
он дремлет в инее хрустальном
и ждет: свершится волшебство.
 
Метели завладели им,
похожие на сновиденье.
В соборах трепет свеч и пенье,
и ладана сребристый дым.
 
Под перезвон колоколов
забьётся колоколом сердце.
И от судьбы своей не деться –
от рождества волшебных слов.
 
Родник небес – тех слов исток,
они из пламени и света.
И в мире, и в душе поэта,
и в слове возродится Бог.
 
Колдуй же, вьюга-чародей,
твоя волшебная стихия
преобразит в миры иные
всю землю, город, и людей.
 
Встречаться будут чудеса,
так запросто, в толпе прохожих,
и вдруг на музыку похожи
людские станут голоса.
 
М.Ю.Лермонтов
****
В ночь на Рождество
 
В Святую ночь сиянием лучистым
Ярчей горят созвездия светил,
И кто внимает чутко сердцем чистым —
Услышит зов незримых вышних сил:

«Все, кто душою грешною робеет
Пред Богом славы в звездной высоте,
Кто о своих скорбях рыдать не смеет
Перед Страдальцем чистым на Кресте, —

Молитесь ныне! В эту ночь Святую,
Чтобы людским молениям внимать,
На горнем месте, Бога одесную,
Стоит с Младенцем благостная Мать!
 
В.Рудич
****
Рождество
 
Звонким колокол ударом 
Будит зимний воздух. 
Мы работаем недаром - 
Будет светел отдых. 
Серебрится легкий иней 
Около подъезда, 
Серебристые на синей 
Ясной тверди звезды. 
Как прозрачен, белоснежен 
Блеск узорных окон! 
Как пушист и мягко нежен 
Золотой твой локон! 
Как тонка ты в красной шубке, 
С бантиком в косице! 
Засмеешься - вздрогнут губки, 
Задрожат ресницы. 
Веселишь ты всех прохожих - 
Молодых и старых, 
Некрасивых и пригожих, 
Толстых и поджарых. 
Подивятся, улыбнутся, 
Поплетутся дале, 
Будто вовсе, как смеются 
Дети, не видали. 
И пойдешь ты дальше с мамой 
Покупать игрушки 
И рассматривать за рамой 
Звезды и хлопушки... 
Сестры будут куклам рады, 
Братья просят пушек, 
А тебе совсем не надо 
Никаких игрушек. 
Ты сама нарядишь елку 
В звезды золотые 
И привяжешь к ветке колкой 
Яблоки большие. 
Ты на елку бусы кинешь, 
Золотые нити. 
Ветки крепкие раздвинешь, 
Крикнешь: "Посмотрите!" 
Крикнешь ты, поднимешь ветку, 
Тонкими руками... 
А уж там смеется дедка 
С белыми усами!
 
А.А.Блок
****
Рождественское
 
В яслях спал на свежем сене
Тихий крошечный Христос.
Месяц, вынырнув из тени,
Гладил лен его волос…
 
Бык дохнул в лицо Младенца
И, соломою шурша,
На упругое коленце
Засмотрелся чуть дыша.
 
Воробьи сквозь жерди крыши
К яслям хлынули гурьбой,
А бычок, прижавшись к нише,
Одеяльце мял губой.
 
Пес, прокравшись к теплой ножке,
Полизал ее тайком.
Всех уютней было кошке
В яслях греть Дитя бочком…
 
Присмиревший белый козлик
На чело Его дышал,
Только глупый серый ослик
Всех беспомощно толкал.
 
«Посмотреть бы на Ребенка
Хоть минуточку и мне!» —
И заплакал звонко-звонко
В предрассветной тишине…
 
А Христос, раскрывши глазки,
Вдруг раздвинул круг зверей
И с улыбкой, полной ласки,
Прошептал: «Смотри скорей!..»

Саша Черный
****